Гоголь. Начало или все-таки конец?

Что же такое новый «Гоголь»? В первую очередь, это нестандартный и смелый для современного российского проката проект, ведь сейчас любому успешному кинопродюсеру хорошо известно, что традиционные попытки экранизировать классику постсоветскими режиссерами если и удаются, то находят отклик среди разве что искушенного потребителя и уж точно не попадают на большие экраны. Да, были неплохие «Бесы» Хотиненко. Да, был замечательный «Доктор Живаго» Прошкина. Но нужно учитывать, что у телесериала, в отличие от фильма в широком прокате, меньше шансов провалиться.

Как говорит сам режиссер проекта, Егор Баранов, новый «Гоголь» — это, прежде всего, вещь ироническая, дополняющая уже существующую систему мифов вокруг самой загадочной фигуры в русской литературе. Но выглядит подобное заявление несколько странным и как будто оправдывающим конечный продукт — точно заметно, что из «Гоголя» пытались сделать не хоррор, так триллер, это можно понять и по холодной цветокоррекции, и по сосредоточенной игре Меньшикова в знакомой ему роли следователя, давно утвердившего свое некомедийное амплуа, и по многочисленному реквизиту в сценах, отсылающему к гоголевской России.

И ничего, кажется, не помогло выправить положение: ни чернушные кадры анатомического вскрытия, ни фрагменты обнаженки, включенные в хоть и несовершенное, но изнасилование, ни множество неактуальных скримеров, ни, наконец, странная сцена с вышибанием мозгов молоденькой ведьме, по духу больше напоминающая боевик Скорсезе, — словом, картина неизменно веселит там, где, как кажется, должна пугать. И после такого относительного провала попытка подать фильм под комедийным соусом смотрится несколько наивно. Не компрометирует ли все это имя классика, спросят апологеты, которые всегда начеку? Кажется, нет. И дело не в том, что фигура Н.В.Гоголя неверно раскрыта посредством персонажа, дело не в слишком вольных шутках и неуместной интертекстуальности, совсем нет.

Дело в том, что ни того, ни другого там почти нет. Догадаться, что речь идет о великом мистике можно лишь из названия и узнаваемого портрета в загримированном Петрове, а также через парочку не самых остроумных аллюзий на известные произведения. В целом, выглядит как солянка из заимствованных стилей и клишированных приемов, вплоть до очень узнаваемого музыкального аккомпанемента и классической детективной завязки — чудаковатый гуру и опытный Ватсон, разве что местами поменяли. Ну да бог с этой претензией, в конце концов, весь Тарантино — это пародия на пародию, но сам Баранов почти негодовал, услышав о подобном сравнении, и заверил, что если и есть видимые схожести, то допущены они были ненамеренно, и вообще чистая работа. В любом случае, несмотря на художественные недочеты и некоторые затруднения при стилевой и жанровой идентификации картины, стоит похвалить и, пожалуй, даже поощрить нового «Гоголя» как любопытную, отчасти хулиганскую и довольно смелую в коммерческом смысле авантюру. Сделать это можно хотя бы сходив на премьеру дебютной серии, определить для себя нравится, не нравится, а там и видно будет.